Неоспоримая - Елена Тодорова

– Круто. Молодец. Раскусила. А теперь шуруй домой.

– Это нечестно! – расстроено выдавила Стася, понимая, что он никак не хочет воспринимать ее всерьез и только отмахивается, будто от назойливого насекомого.

– А что же по-твоему честно? – резко спросил он. – Дать тебе кров над головой, сунуть деньги в обе руки и сказать: «Малышка, делай, что хочешь»? Так по-твоему? Ты думала, все так будет? Так ты ошиблась. Я жестко контролирую все свои вложения. А ты – мое вложение. И ты будешь такой, какой я захочу! Послушной и благодарной, в первую очередь.

После этих жестких слов глаза Стаси буквально сверкнули ненавистью. Но его это нисколько не беспокоило. Если надо, он будет жестким. Кнутом без пряника.

– Тогда я вернусь назад в Коломну! – выплеснула она свое негодование.

– Бога ради, валяй! – повысил голос Аравин. – Только не забывай, кто я. Захочу, тебя быстро вернут.

– Я не поеду домой. Буду скрываться. У меня есть где.

– Я везде найду тебя, будь уверена, – твердо сказал он, сам убежденный в своих словах сейчас, как никогда в жизни. – И тогда о боксерской секции можешь вообще забыть.

Девушка невольно отшатнулась назад от того колюче-ледяного взгляда, которым он ее окатил.

– Мы договаривались, что я буду говорить тебе только правду?

– И?

– Я клянусь тебе, что убегу из дома, если ты не перестанешь давить на меня. И я не шучу!

– Хрена с два я тебе это позволю!

– Ты не сможешь ничего сделать.

– Ты сейчас только усугубляешь свое положение, – вкрадчиво сказал Егор. – Я запихну тебя в такие рамки, что ты у себя в комнате вздохнуть лишний раз не сможешь. Будешь у меня на домашнем обучении и никаких дополнительных занятий.

– Баба Шура этого не допустит!

– Посмотрим.

Он видел, что Стася испугалась такой перспективы, как бы она ни пыталась казаться храброй.

Влага затянула зеленые глаза и Аравин, стиснув зубы, приготовился к разрывной слезливой сцене.

– Егор, пожалуйста, – неожиданно попросила она. В ее голосе больше не было злости и раздражения. Только тихая мольба. И в сочетании с умоляющим взглядом эта просьба рвала душу изнутри, резко подрывая шаткое равновесие.

– Сначала нервы мне мотаешь, а теперь «Егор, пожалуйста», – раздраженно выдохнул он.

– Я не хочу с тобой спорить. Но ты вынуждаешь меня сопротивляться. Для меня, правда, очень важен бокс.

Девчонка подошла совсем близко к нему, и было видно, как она внутренне дрожит от волнения. Егор ощущал ее страх перед ним, но то, как Стася смело обняла его, в очередной раз выбило почву из-под ног.

Почему-то не мог оттолкнуть ее. Но и обнять в ответ не мог. Руки будто перестали сгибаться, повисли вдоль туловища и закостенели.

Он хотел быть отстраненным. Но не получалось. Невольно проникался ею. Ее тихим шепотом, ее теплом, ее нежным и непередаваемым запахом. И, когда девичьи ладошки мягко коснулись голого участка кожи на шее, ощутил нестерпимый жар под холодными пальчиками.

Понял, насколько ждал этого момента с того самого первого раза.

Простыми объятиями она переворачивала внутри него все внутренности. И он не знал, как противостоять этому шквалу эмоций. Потому что раньше с ним такого не случалось.

Он просто стоял и наполнялся ее теплом.

Кто поверит, он и сам не верил, что как только она отстранится, он захочет притянуть ее обратно. Стиснуть до хруста в костях и дышать глубоко-глубоко в полный объем легких, поглощая ее доверчивую нежность и заряжаясь ее солнечным теплом.

– Пожалуйста, не лишай меня собственного выбора, – снова попросила Стася. – Ты как никто должен понимать меня.

– Я как никто понимаю, что это опасно для тебя, – услышал он свой хриплый голос. – Мне бы не хотелось, чтобы через десять лет ты убивалась из-за кривого носа или неправильно сросшегося запястья.

– Сейчас пластическая хирургия очень далеко ушла, а через десять лет и подавно! – с беззаботной улыбкой сказала Стаська.

– Зря ты это сказала, – мрачно отреагировал он.

– Это вообще-то была шутка. Пожалуйста. Я буду очень осторожной! Мы можем продлить подготовительный период… до лета, например.

– Нет.

– До середины лета!

– Нет.

– Пожалуйста. Очень прошу!

Аравин шумно выдохнул и пронзил ее долгим тяжелым взглядом.

– До конца лета, и то посмотрим, будешь ли ты готова, – настойчиво сказал он. – Иди домой, пока я не передумал. Лимит уступок на сегодня закончен.